Вечная проблема «хочу-должен» решается довольно просто. Одна актриса, парируя сарказм журналиста, указывавшего на её роли в мыльных операх, сказала следующее: «Друг мой, я с огромным удовольствием сыграю свою Гедду Габлер, но предпочитаю дожидаться этого предложения за чашкой кофе с круассаном в собственном доме. Большая роль может выпасть раз в десять лет, но всё это время зазорно жить, влача жалкое существование».

Когда-то давно, будучи в сапогах и военной форме, я был свидетелем того, как мои сослуживцы, до того момента практически не читавшие, вдруг открывали для себя чтение, как одно из увлекательных времяпрепровождений, благодаря… беллетристике.Тогда у нас не было смартфонов, а малюсенькие копеечные радиоприемники с наушниками появились чуть позже. И до всей этой прелести, на бесчисленных развалах продавались «покет буки». Многочисленные нонеймы строчили тонны совершенно дурацких детективов, похожих друг на друга.

И вот это чтиво, как ни странно, выполняло священную миссию: учило неискушённых читать. Прелесть этих книжиц была ещё и в том, что они аккуратно входили в накладной карман чуть выше колена. Причём, что важно — находясь там, книжицы не было заметно и можно было таскать её везде, доставая в любую свободную секунду. Удивительно, но примерно через два месяца, те, кто ещё вчера не открывал ничего дальше букваря, начинали интересоваться тем, что ещё можно прочесть.

И вот, на смену всей этой макулатуре приходили — сначала Чейз, Кристи, Сименон, а затем, когда одно из издательств рискнуло, в карманах армейских штанов появилась «Азбука-классика». Так многие, неожиданно для самих себя, открыли Гончарова, Бунина, Булгакова и это было для них настоящим шоком: оказалось, что всё это не западло и… интересно!

Стивен Кинг в своей замечательной «Как писать книги», которая, по-сути, является биографическим очерком, утверждает, что можно и нужно читать всё: хорошие книги дадут представление о настоящей литературе, плохие — возможность познания в сравнении. Имея перед глазами свой нехитрый живой опыт, я абсолютно с ним согласен.

Открытость — великая вещь, помогающая лучше понять… себя. Тот, кто пишет-снимает-рисует «в стол», никогда не поймёт свой уровень и не откроет мир безграничных возможностей.

И, нет, речь не о том, что кто-то тебя непременно должен оценить, чтобы всё это стало возможным. Всё дело в том, что когда понимаешь, что то, что делаешь, увидит кто-то ещё, возникает настоящее волшебство: созидая, начинаешь наблюдать за собой со стороны. Чистый дзен. Исключительно полезная практика.

И снова: нет, близкие, оценивающие тебя и твой путь, тоже не в счёт. Настоящая открытость случается исключительно вне знакомых стен. Это настолько же просто, насколько сложно сделать первый шаг. И это точно момент силы, потому что слабость гарантировано удержит в скорлупе.

Устал от жары и раскопал в своей черепушке один прохладненький случай.

Как-то раз вечером, в конце ноября, когда на улице уже был лёгкий морозец, а из спешащих ртов шёл живописный сизый пар, я возвращался домой.

Впереди маячила неоновая вывеска: «Институт стоматологии». Я почти дошёл до входа в этот самый институт, как вдруг, чуть левее, с его торца, распахнулась дверь и на улицу вышел мужик в тонких спортивных шортах, больше похожих на трусы, и зимней куртке.

«Дорожает стоматология», — подумал я, мысленно пожелав своим зубам крепкого здоровья.